Торжественно заявляем: наш журнал продолжает выдвигать кандидатов на Шнобелевскую премию (Ig Nobel Prize). Это такой юмористический аналог Нобелевской премии — награду вручают за «открытия, которые заставляют сначала посмеяться, а потом задуматься». Значительная часть работ-победителей — вполне корректные научные исследования. Просто их удалось представить в ироническом свете. Многие лауреаты радуются такой награде и с удовольствием произносят речь на Шнобелевской церемонии, которая, кстати, проходит в Гарвардском университете. А вот мы не радуемся, ибо российские учёные очень редко становятся лауреатами Ig Nobel Prize, в отличие от американцев, англичан или индийцев. В рамках борьбы с этой дискриминацией мы выдвигаем своих кандидатов.
Номинация Литература
Кто Наталья Богданова-Бегларян, доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка филологического факультета СПбГУ
За что За определение истинного значения одного из ключевых слов русского устного языка
Публикация
Богданова-Бегларян Н. В. Об одной из самых частых единиц русской спонтанной речи: блин с лингвистической и социолингвистической точек зрения // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии. Выпуск 13 (20). / Гл. ред. В. П. Селегей. М.: РГГУ, 2014. С. 76−82
Поговорим о самом главном слове русского языка. Ладно, не самом главном, а самом частом. И не всего русского языка, а его устной версии.
Тысячи томов филологических работ посвящены не тому, как люди говорят на самом деле, а тому, как они пишут в книгах, газетах и журналах. Устная речь долгое время мало интересовала учёных. Они всё больше про высокий штиль Писемского с Вяземским, а не про разговоры на лавочке.
Прорывом стал проект «Один речевой день», который затеяли питерские филологи. Они набрали респондентов — не профессоров, естественно, а самых обычных граждан разных возрастов и профессий. Каждый доброволец записывал на диктофон все разговоры, которые вёл в течение дня. «Это максимально естественная, повседневная речь носителей русского языка», — указывает автор исследования Наталья Богданова-Бегларян. В итоге получились расшифровки объёмом более 350 тысяч единиц.
И оказалось, что слово блин опережает по частоте все осмысленные слова. Оно оказалось на 85-м месте (0,15%), уступая лишь всяким я, не, о, что, и, как, что-то, ну и т. д. По частоте с ним сопоставимо, например, слово время (121-е место: 0,10%).
Питерские филологи сразу заподозрили, что речь идёт не столько о рецептах знаменитого мучного блюда и традициях Масленицы, сколько о более широком значении слова. Но о каком? Мы привыкли считать, что блин — это относительно приличный заменитель ругательства на ту же букву. В меру интеллигентный человек произносит его, когда попадает молотком по пальцу. (Настоящий интеллигент цитирует что-то уместное из позднего Бродского. И лишь совсем не интеллигент говорит правду.)
Но наука на то и нужна, чтобы опровергать расхожие мифы! Анализ корпуса устной речи показал, что как эмоциональное междометие блин употребляется лишь в одной трети случаев, если быть точным — в 34,5%. В остальных ситуациях оно выполняет функцию клитики: не несёт эмоциональной нагрузки, не выделяется интонационно и примыкает к другому слову.
Клитика — это слово, которое вроде бы и самостоятельное, но фонетически зависимое. Классический пример — частица же. Когда мы произносим «филолог же…», эта частица оказывается придатком основного слова, поскольку не имеет собственного ударения.
В большинстве (76,4%) случаев блин используется как энклитика, то есть стоит после значимого слова: «Я люблю русский язык блин». Намного реже оно находится в позиции интерклитики — стоит между двумя слова, не примыкая ни к одному: «Я люблю русский блин язык». И совсем редко оказывается проклитикой, предваряя какое-то слово: «Блин я люблю русский язык». В общем, всё непросто.
«Живая устная речь богата и разнообразна, внимательное отношение к её единицам и их поведению может смягчить привычный обывательский негативизм в отношении многих чисто речевых явлений и увидеть за ними не только небрежность нашего говорения, не только пренебрежение к языку, но и языковую эволюцию. Действительно, мы привыкли уважать результаты языковых процессов, произошедших давно, а то, что происходит на наших глазах, предпочитаем, не задумываясь, считать ошибками и отклонениями от нормы… Думается, что словарная статья на слово блин, со всем разнообразием его значений и функций, реализующихся в повседневной устной коммуникации, должна занять своё место в соответствующем словаре русской устной повседневной (не только экспрессивной!) речи», — поясняет Наталья Богданова-Бегларян.
Мы хотим предупредить жюри Ig Nobel Prize: если вы не дадите награду этому исследованию, мы обидимся и будем ещё активнее использовать энклитику, интерклитику и даже проклитику. А то Шнобелевскую блин премию давно блин нашим учёным блин не присуждали. Блин!
Если серьёзно…
Выдвигая питерских филологов на Шнобелевскую премию, мы совсем не хотели их обидеть. Наоборот! Изучение устной русской речи — это очень важно и интересно. И разумеется, кроме слова блин здесь ещё много любопытного.Опубликовано в журнале «Кот Шрёдингера» № 43 2020 г.