Здравствуйте! Я Гриша, и я журналист. Этим делом я занимаюсь давно, настолько давно, что в стране сменились четыре президента. Я бывал самым разным журналистом. Писал репортажи с первой чеченской войны. Возглавлял журнал о модных причёсках. Как-то несколько месяцев вёл рубрику с кулинарными рецептами, причём преимущественно в стихах. Но сердце моё (а также мозг, печень, лёгкие и жёлчный пузырь) принадлежат научной журналистике.
Как любой нормальный человек, я регулярно смотрю в зеркало и спрашиваю себя: а зачем я это делаю? Как меняется мир от моей работы? Какой в этом смысл? Объяснение нужно не для заявки на грант и не для выступления перед студентами. Оно необходимо мне лично.
Попробовал составить список ответов на вопрос: «Зачем нужно популяризировать науку?»
- Чтобы люди больше любили науку. Особенно это касается старшеклассников. Наверное, будет лучше, если, делая выбор между профессиями менеджера и астрофизика, толковый выпускник всё-таки сделает ставку на космос.
- Чтобы граждане отличали науку от лженауки. Ведь до сих пор многие покупают установки для структуризации воды и сражаются с 5G-вышками и ГМО.
- Чтобы налогоплательщики понимали, куда идут их деньги. Многие научные проекты и установки стоят настолько дорого, что на каждого жителя в год приходится сумма эквивалентная одному приличному обеду (правда, на чиновников и силовиков приходится куда больше). Будет вполне логично, если спонсоры, то есть мы, узнают, как эта штука устроена и для чего нужна.
- Чтобы родителям было что обсудить с детьми. Ведь школьная программа — это в каком-то смысле тоже популярная наука. Хочется, чтобы общение между поколениями не сводилось к традиционному «Какие у тебя оценки?», а чтобы можно было поговорить о содержании физики, биологии и географии.
- Чтобы люди учились критически мыслить. Наука — она ведь про доказательства, про сомнения, про умение работать с информацией.
Убедительный список получился. Сторонний читатель, наверное, посмотрит и скажет: «Ну, всё отлично, иди, Гриша, работай». Но мне чего-то не хватает, чего-то самого главного. И кажется, я догадываюсь, где оно — самое главное. Это происходит на уровне масштаба сознания. Наука задаёт совершенно другой уровень восприятия мира.
Вот представьте, какой гигантский и сложный путь проделала эволюция, чтобы получился Homo sapiens. Стоит ли переживать, что вам нахамил продавец в магазине? Размеры нашей Вселенной исчисляются миллиардами световых лет. Нужно ли страдать из-за того, что у вас списали с карточки лишние 50 рублей? Человеческий мозг можно считать самым сложным устройством на свете. Должен ли он быть занят решением вопроса, какие отношения между Серёжей X и Светой Y?
Может, я слишком пафосно мыслю. Но мне хочется, чтобы популярная наука в каком-то смысле стала в один ряд с религиями и идеологиями (только чур без жертвоприношений и октябрьских революций).
Я достаточно ясно сформулировал? Не уверен. Поэтому зову на помощь классика — астронома и популяризатора науки Карла Сагана: «Наука не враг духовности, напротив: научное знание — глубочайший источник духовного. Когда мы осознаём свое место в бесконечности световых лет и сменяющих друг друга эпох, когда постигаем красоту, тонкость и сложность жизни, нас охватывает восторг, в котором гордость сочетается со смирением — это ли не парение духа!»
Мне кажется, эти гордость и смирение стоят того, чтобы просыпаться каждый день и без сомнения смотреть в зеркало.
Опубликовано в журнале «Кот Шрёдингера» № 1 (42) 2020 г.