Встречаются ли среди животных плохие воспитатели?

Отвечает Жанна Резникова, доктор биологических наук, профессор, заведующая лабораторией поведенческой экологии Института систематики и экологии животных СО РАН, заведующая кафедрой сравнительной психологии НГУ

Полная формулировка вопроса: «Встречаются ли среди животных плохие воспитатели, как среди людей? Ленивые, неумелые, безалаберные, неспособные научить детёныша охотиться?»

Конечно встречаются, хотя в целом, надо сказать, животные стараются значительно больше, чем люди. Ведь у них в основе воспитания детёнышей лежат врождённые программы поведения, которые не испорчены социальными институтами, как у нас. И всё же даже на примере наших домашних питомцев мы видим, что есть матери страстные, а есть пофигистичные.

У меня была пойнтер Елань, которая за жизнью своих пяти щенков наблюдала сверху, с удобного кресла, но кормить их спрыгивала вовремя и самые необходимые процедуры по уходу за ними всё же совершала.

А вот что касается обучения охоте, это особый вопрос. Есть много свидетельств, как хищники обучают своих детей приёмам охоты. Особенно впечатляюще это выглядит у крупных кошек (например, гепардов) и таких хищных рыбоядных птиц, как орланы и скопы. Кошки, как дикие, так и домашние, поначалу приносят котятам полуживую и некрупную добычу, постепенно усложняя «задания». А птицы сперва бросают рыбу на край гнезда, потом отлетают с ней всё дальше и дальше, пока подросшие птенцы не научатся нырять за добычей.

При этом ещё в 1970—1980-е годы исследователи выяснили, что в процессе обучения между матерью и детьми происходят не «диалоги», а параллельные «монологи». Когда взяли под наблюдение много кошачьих семейств, обнаружилось, что идиллическая картина «котята учатся ловить» характерна не для всех. Одни усатые мамы в силу отклонений врождённых программ приносят задушенных мышей котятам, которые только-только открыли глазки и интересуются исключительно молоком, а другие, наоборот, запаздывают. Более того, есть кошки, которые совсем не знакомят детишек с добычей, и что же? В их потомстве могут вырасти крысоловы всем на зависть! Птенцов рыбоядных орланов в довольно жестоком эксперименте воспитывали в изоляции от родителей, так что учить их искусству охоты было некому. Они и рыбу-то с головой никогда не видели, только филе. Однако, встав на крыло, ныряли за добычей не хуже своих «образованных» сверстников. Зачем же матери-природе такие сложные танцы — настоящие школы хищников? В том-то и дело, что в среднем в популяции при всех отклонениях от программ такие взаимодействия родителей и детей помогают синхронизировать развитие охотничьего поведения у потомства и вовремя отточить некоторые навыки. Казалось бы, невелик выигрыш, но и незначительные преимущества, получаемые видом от реализации пусть даже избыточных наследственных программ поведения, помогают таким программам закрепиться как выигрышным.

Вы спросите, а почему же известной натуралистке и писательнице Джой Адамсон стоило такого труда привить охотничьи навыки гепарду Пиппе? Да потому что Пиппа с раннего детства жила в домашних условиях и к тому моменту, когда она попала в семью Адамсон, чувствительный период (так называемый период импринтирования), когда встреча с потенциальной добычей необходима для развития охотничьих навыков, у неё уже прошёл.

Опубликовано на сайте ology.sh