Ищите ответы

Сюрприз. Эта колонка будет необычной. Впервые в истории журнала я не стану баловать вас собственными изящ­ны­ми рассуждениями, а предоставлю слово достойному единомышленнику. Однажды утром я нашёл в коробке письмо, прочёл его, взволнованно подёргал ус и не колеблясь обратился к редакторам с просьбой опубликовать это послание. Они любезно согласились. Вот оно:

«Здравствуй, дорогой Кот! Меня зовут Маша, мне 26 лет, я работаю редактором в серьёзном журнале, читаю лекции школьникам и студентам, вхожу в оргкомитет крупного образовательного проекта и не боюсь сказать: я ничего толком не знаю про большие данные. Могу только догадываться.

Если вдуматься в смысл словосочетания “большие данные”, понимаешь, что речь идёт об объёме информации, но… Если весь мир так или иначе состоит из информации, то с какой её частью работают те, кто занимается большими данными? Откуда и зачем они её берут, как классифицируют и что потом делают с результатами? Какое практическое применение может быть у больших данных? И, кстати, как называются люди, работающие с ними? Бигдатеры? Бигдатисты? Большеданники? Большевики?

Когда мне было пять лет, я прочитала, что система счёта у первобытных людей была такая: “один-​два-много”. Им хватало. Выходит, это самое “много” было для них большими данными. А что же “много” для нас? Если простых чисел бесконечно много, значит, большие данные тоже бесконечны? И в чём их считают?

В те же пять лет я любила советский мультик про Дюймовочку. Есть в этой мелодраме такой момент: полевая мышь, у которой живёт главная ге­рои­ня, сватает её за соседа, состоятельного крота, и тот решает прикинуть расходы на семейную жизнь. “Половина зёрнышка в день — это немного. А в год? В году 365 дней, по половине зёрнышка получается 182,5 зерна. В год получается не так уж и мало”, — рассуждает не в меру бережливый крот, щёлкая костяшками счётов.

Так вот, можно ли утверждать, что он работал с большими данными? Кстати о счётах. На какой аппаратуре работают реальные специалисты по большим данным? На супермегакомпьютерах, оснащённых сверхпроизводительными программами, или есть что-​то другое?

Интуиция подсказывает, что с большими данными сталкивается каждый из нас. Накануне 1 сентября я долго не могла вызвать такси через приложение — то тариф на поездку был завышен в три раза, то свободных машин не было. Откуда какое-​то приложение знает, где находится пассажир? Как выбирает идеальный маршрут и определяет стоимость поездки? Кто или что стоит за рекомендациями о книгах, фильмах, концертах? И ведь эти рекомендации не раз выручали меня: я находила людей, чьи имена не помнила, выгодно покупала билеты, оказывалась на мероприятиях, о которых всегда мечтала. Думаю, без волшебства больших данных тут не обошлось. Что же они такое на самом деле?»

Мда. Ну что ж, всегда ­любопытно узнать, какого рода вопросами об устройстве мира задаются неглупые люди в редкие минуты досуга. Лично я с тех пор, как уважаемые коллеги сообщили о намерении сделать номер «про большие данные», спрашиваю себя о том же, что и Маша.

Удалось ли мне найти точные, исчерпывающие ответы? Скорее всего нет. Ведь, как это бывает, завтрашний день поставит новые вопросы, а большие данные станут ещё больше. Я привык к мысли, что погоня за истиной — процесс бесконечный. Так что желаю нам всем, особенно Маше, терабайтов силы духа и петабайтов воли в нелёгком деле поиска ответов. 

Мур.

Опубликовано в специальном выпуске журнала «Кот Шрёдингера» за октябрь 2017 г.

_{Подписаться на «Кота Шрёдингера»}